Как нам известно из Священного Писания Ветхого завета, семья как единица человеческого сообщества появилась на свет Божий прямо с момента сотворения праородителей наших Адама и Еввы. «И благослови? и?хъ Б?гъ, глаг?ля: расти?теся и мн?житеся, и нап?лните з?млю, и госп?д­ст­вуйте ?ю,» - таково было слово Божие к первым людям. С тех пор человечество умножилось многократно, но правило жизни осталось прежним: семейные супружеские пары составляют абсолютное большинство человечества, являясь основой появления на свет Божий новых поколений людей.

Правда, слово «семья» как таковое не упомянуто в Библии, множественно во Священном Писании употребление слова «семейство». Но происхождение слова семья весьма интересно. Древнее «с?мь» означало в некоторых славянских языках «челядин», «домочадец». От этого слова «семья» образовано тем же способом, как «братья» — от «брат»; его прямой смысл был «домочадцы». Близкие слова встречаются в германских и балтийских языках.

Семейство — это простое сообщество со сложными отношениями. Во главе его родители, муж да жена, супруги, дополняют их до множественности чада, все они — домочадцы, семья. Отношения же непросты: помимо личных отношений меж супругами, нисходящие отношения к чадам, воздействие родительской воли на поведение детей во имя высокой цели воспитания благочестивого поколения потомков.

Таковы некоторые вводные понятия. Осмысливая же прочитанное «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», мне показалось непраздным исследовать вопрос «каково было Аввакуму претерпевать тяготы и лишения вместе с семьею? Что сказано им самим в житии?»

Вначале житописатель говорит о женитьбе своей: «Изволила мати меня женить. Аз же Пресвятей Богородице молихся, да даст ми жену помощницу ко спасению. И в том же селе девица, сиротина ж, беспрестанно обыкла ходить во церковь, - имя ей Анастасия. Отец ея был кузнец, именем Марко, богат гораздо; а егда умре, после ево вся истощилось. Она же в скудости живяше и моляшеся Богу, да же сочетается за меня совокуплением брачным; и бысть по воли Божии тако».

Молодой Аввакум молится о даровании ему благочестивой жены, имущей быть ему проводником ко спасению, и находит таковую. Нигде же в его Житии не говорится о житейском отношении к жене, нет слов о ея красоте или внешности. Словом, ничего плотского, ежели что и пишет, то это дополняет образ Марковны как сильной матери и верной супруги. Вот эпизод затопления лодки на реке: «Егда поехали из Енисейска, как будем в большой Тунгузке реке, в воду загрузило бурею дощенник мой совсем: налился среди реки полон воды, и парус изорвало, - одны полубы над водою, а то все в воду ушло. Жена моя на полубы из воды робят кое-как вытаскала, простоволоса ходя. А я, на небо глядя, кричю: "господи, спаси! господи, помози!" И божиею волею прибило к берегу нас».

Во всем Житии нет слов укоризны или роптания на семью, не поминается недобрым словом Анастасья Марковна, хотя повествователь весьма правдиво и безпристрастно описывет разные моменты их жизни в долгой сибирской ссылке: «Таже с Нерчи реки паки назад возвратилися к Русе. Пять недель по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухлишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. ….. Протопопица бедная бредет-бредет, да и повалится, - кользко гораздо!».

Скромным словом «бедная» Аввакум подчеркивает свое сострадание к супруге, на долю которой выпали невероятные тяготы и лишения, с которыми не могли порою справиться даже служилые люди: «...От водяные тяготы люди изгибали, и у меня ноги и живот синь был...Стало нечева есть; люди учали с голоду мереть и от работныя водяныя бродни. Река мелкая, плоты тяжелые, приставы немилостивые, палки большие, батоги суковатые, кнуты острые, пытки жестокие - огонь да встряска, люди голодные: лишо станут мучить-ано и умрет! ».

А вот тот самый знаменитый диалог меж протопопом и его верной супругой:

«В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нее набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. ….. Я пришел, - на меня, бедная, пеняет, говоря: "долго ли муки сея, протопоп, будет?" И я говорю: "Марковна, до самыя смерти!" Она же, вздохня, отвещала: "добро, Петровичь, ино еще побредем".

В этих скупых словах видится крепкая вера этих христиан, отметающих телесные страдания, гибель малых чад своих и немалые прочие душевные муки. И когда приходит слабость отчаяния, терпение и смирение, покидая, сменяются дерзким и ропотным вопрошением к мужу как источнику всех сих гибельных испытаний, протопоп Аввакум двумя словами отвечает просто и ясно, безо всякой тени величия своего духовного превосходства. В тот миг он уверен, что сия слабость Марковны мимолетна по слабости и несовершенству человеческого духа. И его ласковое обращение к жене «Марковна» приводит дух ея к прежней стойкости, а следующие слова протопопа «до самыя смерти!» и вовсе придают сил и надежд на спасение. Она вновь видит в муже сильного и честного человека, несгибаемого верного христианина.

Вначале мы слышали о семье как слове, означающем домочадцев. Вот и подтверждение тому. Протопоп Аввакум - верный отец своему семейству. Он несет тяжолый крест духовного отца, мужа, кормильца, священнослужителя. Притом, оставаясь внутри себя простым человеком с простыми слабостями и страстями, так же, как все вокруг, испытывая боль, усталость, переживая многие обиды и побои телесные. Пройдены многие тысячи верст по тайге, перевалам и сопкам, преодолены десятки больших и малых сибирских холодных рек, вброд, на плотах и стругах. Он - на виду, впереди семейства, на него равняются старшие дети, смотрят испытующе старые и младые служивые люди. Его испытует, наконец, лютый воевода Пашков.

Был бы один, стало бы, наверное, легче. Нет детских слез и смерти двоих сыновей, нет страшных потоплений речных, где враз могли погибнуть его Марковна и чада. Но коли они рядом, здесь, на лютом морозе и при страшном голоде, то пригождается ему ревность по Бозе и чаяние спастися. Семья помогает ему не просто оставаться сильным и некрушимым, но возвышает его в должное совершенство духа и правды. Сам святый мученик, помня слова Апостола «сы?не м?й, не пренемог?й наказ?нiемъ Госп?днимъ, ниж? ослаб??й, от­ нег? облич?емь. Ег?же бо лю?битъ Госп?дь, наказ?етъ..», с превеликим терпением переносил всякия скорби и смерти, зная, что за спиною Марковна со чада, а превыше всего - Христос Бог, пред которым страх, благоговение и чаяние радости спасения.

В этом слове его, Аввакума, простое человеческое и высокое христианское: «Опечаляся, сидя, рассуждаю: что сотворю? проповедаю ли слово божие или скроюся где? Понеже жена и дети связали меня. И виде меня печальна, протопопица моя приступи ко мне со опрятством и рече ми: "что, господине, опечалился еси?" Аз же ей подробну известих: "жена, что сотворю? зима еретическая на дворе; говорить ли мне или молчать? - связали вы меня!" Она же мне говорит: "господи помилуй! что ты, Петровичь, говоришь? Слыхала я, - ты же читал, - апостольскую речь: "привязался еси жене, не ищи разрешения; егда отрешишися, тогда не ищи жены". Аз тя и с детьми благословляю: дерзай проповедати слово божие попрежнему, а о нас не тужи; дондеже Бог изволит, живем вместе; а егда разлучат, тогда нас в молитвах своих не забывай; силен Христос и нас не покинуть! Поди, поди в церковь, Петровичь, - обличай блудню еретическую!".

Стало быть, была семья ему в походах десятилетних даурских не обузою, не в тягость телесную, а в радость духовную.

Вместе лишалися, вместе и пред Богом крепилися.

Вместе из вод тонув спасалися, вместе и слезы скорбные по чадцам умершим роняли, молитву заупокойную творя.

А, разлученные, врозь по северу, в разных яминах узы терпя, вкупе духовно прощалися и пели о Воскресении Христовом.

В заключение смею прочесть стих о страдальце Аввакуме, написанный мною год назад.

«В Даурии дикой»

Дикой Даурии
Версты-преграды.
Ветры и бури
Вместо отрады.

Люто гонимый,
Семью теряет.
«Жено, прости мя»,
-Тихо роняет.

Замерла вьюга.
Взоры скрестились.
Сердце упруго
Жадно забилось.

Молвила ясно
Марковна слово:
«Жизнь не напрасна,
Вместе готова

Заново смертные
Дебри пройти,
В правду простертые
Версты пути».

Словно весною
Верной душою
Лес отеплился.
Мир озарился.

К Богу с любовью
За правду страдал.
Огненной болью
Жизнь увенчал.

В муках — крепчайший,
В вере — ревнитель.
Образ ярчайший,
Божий воитель.

24 ноября 2017 г.

иерей Сергий Махнёв, настоятель старообрядческой общины в г. Йошкар-Ола,

Республика Марий Эл, тел. 8(8362) 32-00-71, эл. почта sermakh@gmail.com

Дата публикации 28.08.2023